Побочные реакции на препараты инсулина, не связанные с биологическим действием гормона инсулина

Вместе с тем сообщения об аллергии к инсулину и инсулинорезистентности ко всем новым типам инсулинов (человеческим и аналогам) продолжают поступать1. Проявления иммунных реакций на человеческий инсулин и его аналоги (короткие и пролонгированные) не отличаются, поскольку модификация молекулы инсулина человека не затрагивает его иммунногенных участков.
Несмотря на относительно высокую частоту обнаружения аутоантител к инсулину при СД1, частота иммунных осложнений инсулинотерапии при СД1 и СД2 практически не отличается.
Если с пристрастием и ежедневно изучать воспалительные реакции в месте введения современных инсулинов, то в первые 2—4 недели лечения их можно отметить в 1—2% случаев, которые в течение ближайших 1—2 месяцев спонтанно исчезают у 90% больных, а у остальных 5% больных — в течение 6—12 мес. Выделяют три типа местных аллергических реакций и системную реакцию на препараты инсулина, причем симптомы аллергии на новые препараты инсулина остаются те же, что и прежде на животные:

• местная немедленная воспалительная с волдырными высыпаниями: в течение ближайших 30 минут после введения появляется воспалительная реакция в месте введения, которая может сопровождаться болью, зудом и волдырями и исчезает в течение часа. Эта реакция может сопровождаться повторным развитием в месте инъекции воспалительных явлений (боль, эритема) с пиком через 12—24 часа (бифазная реакция);
• феномен Артюса (реакция на накопление в месте введения инсулина комплексов антиген—антитело): умеренно выраженное воспаление в месте введения инсулина через 4—6 часов с пиком через 12 часов и характеризуется локальным поражением мелких сосудов и нейтрофильным инфильтратом. Наблюдается очень редко;
• местная замедленная воспалительная реакция (туберкулинового типа): развивается через 8—12 часов после введения с пиком через 24 часа. В месте инъекции возникает воспалительная реакция с четкими границами и обычно с вовлечением подкожно-жировой клетчатки, болезненная и часто сопровождающаяся зудом и болью. Гистологически выявляется периваскулярное скопление мононуклеоцитов;
• системная аллергия: в ближайшие минуты после введения инсулина развиваются крапивница, ангионевротический отек, анафилаксия и другие системные реакции, которые, как правило, сопровождаются местной реакцией немедленного типа.

Вместе с тем гипердиагностика аллергии к инсулину, особенно немедленного типа, как показывает клинический опыт, довольно распространена — в нашу клинику с диагнозом «аллергия к инсулину», которая послужила поводом для отказа от инсулинотерапии, поступает примерно один больной в полгода. Хотя дифференциальная диагностика аллергии к препарату инсулина от аллергии другого генеза труда не составляет, поскольку имеет характерные отличительные черты (специфические симптомы). Проведенный мною анализ аллергических реакций1 к препаратам инсулина более чем за 50 лет практики инсулинотерапии показал, что системной аллергической реакции немедленного типа на инсулин (типа крапивницы и т.п.) не бывает без проявлений аллергии в месте введения препарата (зуд, покраснение, волдырные высыпания и т.п.). Она развивается не ранее чем через 1—2 недели от начала инсулинотерапии, когда в достаточной степени возрастает в крови содержание IgE антител к инсулину (реагинов), которые не блокируются у некоторых больных содружественным, но недостаточным ростом антител класса IgM и IgG1. Но если сомнения в диагнозе аллергии остаются, то следует провести обычный внутрикожный тест с препаратом инсулина, который считается аллергенным для больного, причем для этого не нужно разводить инсулин, так как анафилактических реакций даже в сомнительных случаях не бывает. В случае аллергии к инсулину немедленного типа в месте внутрикожного введения инсулина примерно через 20 минут появляются зуд, покраснение, волдырь, иногда с псевдоподиями и т.п. Тест на аллергию немедленного типа считается положительным при появлении волдыря в месте внутрикожного введения размером более 5 мм, и реакция считается выраженной при волдыре размером более 1 см. Для исключения всех типов местных аллергических реакций за местом внутрикожного введения инсулина нужно наблюдать первые 20 минут после инъекции, через 6 часов и через 24 часа. Если аллергия подтверждается, то проводят тестирование с другими препаратами инсулина и выбирают для продолжения лечения наименее аллергенный для больного. Если такого инсулина нет и местная реакция выражена, то уменьшают дозу инсулина, вводимого в одно место: разделяют необходимую дозу на несколько мест введения или назначают лечение дозатором инсулина. Рекомендуют во флакон с инсулином добавлять дексаметазон (1—2 мг дексаметазона на 1000 ед./флакон). Назначают системные антигистаминные препараты. Можно, например, готовить ex tempore раствор инсулина с 0,1 мл 1%-ного димедрола и вводить его подкожно с неплохим результатом. В отличие от пипольфена он не вызывал помутнения раствора с инсулином. При выраженной местной реакции немедленного типа помогает и внутри-кожная гипосенсибилизация. Указанные методы лечения обычно временные, поскольку в ближайшие месяцы местная аллергия к инсулину исчезает на фоне продолжения лечения инсулином.
В случае подтверждения системной аллергической реакции на инсулин при внутрикожном тестировании проводят внутрикожную гипосенсибилизацию инсулином, которая может занимать от нескольких дней до месяцев, если нет срочной необходимости вводить полную дозу инсулина (диабетическая кома или выраженная декомпенсация диабета, чреватая быстрым развитием диабетической комы). Предложено много методов внутрикожной гипосенсибилизации инсулином (фактически иммунизация инсулином), в значительной степени отличающихся темпом наращивания внутрикожной дозы инсулина. Темп гипосенсибилизации в случае тяжелых аллергических реакций немедленного типа определяется в первую очередь реакцией организма на повышение дозы инсулина. Иногда предлагается начинать с очень высоких, практически гомеопатических, разведений (1:100 000, например). Методики гипосенсибилизации, используемые и сегодня в лечении аллергии на препараты инсулина человека и аналогов инсулина человека, описаны давно, в том числе и в моей докторской диссертации, где представлены результаты лечения около 50 случаев тяжелой аллергической реакции немедленного типа на все тогда производившиеся препараты инсулина. Лечение чрезвычайно обременительное как для больного, так и врача, иногда затягивающееся на несколько месяцев. Но в конечном счете удается избавить от тяжелой системной аллергии к инсулину любого больного обратившихся за помощью больных.
И, наконец, как лечить аллергию к инсулину, если она отмечается на все препараты инсулина, а инсулин больному необходим срочно по жизненным показаниям? Если больной находится в диабетической коме или прекоме, то инсулин назначают в необходимой для выведения из комы дозе, даже внутривенно, без какой-либо предварительной гипосенсибилизации или введения антигистаминных препаратов или глю-кокортикоидов. В мировой практике инсулинотерапии описано четыре таких случая, в двух из которых инсулинотерапия проводилась, несмотря на аллергию, и больных удалось вывести из комы, причем у них не развивалось анафилактической реакции, несмотря на внутривенное введение инсулина. В двух других случаях, когда врачи воздержались от своевременного введения инсулина, больные погибли от диабетической комы.

{module директ4}

Подозрение на аллергию к препарату человеческого инсулина или аналогу человеческого инсулина у больных, поступивших в нашу клинику, пока ни в одном случае не подтвердилось (в том числе и при внутрикожном тестировании), и больным был назначен необходимый препарат инсулина без каких-либо аллергических последствий.
Иммунная инсулинорезистентность к современным препаратам инсулина, которую вызывают IgM и IgG антитела к инсулину, встречается исключительно редко, и потому прежде всего нужно исключить псевдоинсулинорезистентность. У нетучных больных признаком умеренно выраженной инсулинорезистентности является потребность в инсулине 1—2 ед./кг массы тела, а тяжелой — более 2 ед./кг. Если назначенный больному инсулин не оказывает ожидаемого сахароснижающего действия, то сначала нужно проверить:

Видео: Как принимать креатин

• исправность инсулиновой ручки;
• адекватность разметки инсулинового шприца концентрации инсулина во флаконе;
• адекватность картриджа инсулиновой ручке;
• срок годности вводимого инсулина, а если срок подходящий, то все равно сменить картридж (флакон) на новый;
• проконтролировать лично методику введения инсулина больным;
• исключить заболевания, повышающие потребность в инсулине, в основном воспалительные и онкологические (лимфома).

Если все вышеописанные возможные причины исключены, то поручить вводить инсулин только постовой сестре. Если все эти меры не улучшат результатов лечения, тогда можно предположить наличие у больного истинной иммунной инсулинорезистентности. Обычно она в течение года, редко 5 лет, исчезает без всякого лечения.
Диагноз иммунной инсулинорезистентности желательно подтвердить исследованием антител к инсулину, которое, к сожалению, не является рутинным. Лечение начинают со смены вида инсулина — с человеческого на аналог человеческого инсулина или наоборот, в зависимости от того, на каком лечении находился больной. Если смена вида инсулина не помогает, назначается иммуносуппресивная терапия глюкокортикоидами. У 50% больных эффективны высокие дозы глюкокортикоидов (стартовая доза преднизолона — 40— 80 мг), лечение которыми проводят 2—4 недели. Госпитализация для лечения иммунной инсулинорезистентности обязательна, поскольку возможно драматическое снижение потребности в инсулине, требующее немедленной коррекции.
Если иммунная инсулинорезистентность встречается редко, то при СД2 снижение чувствительности к биологическому действию инсулина («биологическая» инсулинорезистентность) является его неотъемлемой чертой. Однако доказать клинически приемлемым методом эту биологическую инсулинорезистентность у больных СД2 довольно трудно. Как указано выше, резистентность к инсулину оценивается сегодня по его потребности на 1 кг массы тела. С учетом того что подавляющее большинство больных СД2 — тучные, то расчет инсулина на 1 кг их повышенной массы тела обычно укладывается в «нормальную» чувствительность к инсулину. Следует ли оценивать чувствительность к инсулину по отношению к идеальной массе тела у тучных больных — умалчивается. Скорее всего, нет, поскольку жировая ткань является инсулинозависимой и требует для поддержания своей функции определенной доли секретируемого инсулина. С терапевтической точки зрения вопрос о диагностическом критерии инсулинорезистентности у больных СД2 неактуален до тех пор, пока у них не подозревается иммунная инсулинорезистентность к препарату инсулина. Вероятно, у больных СД2 можно воспользоваться старым критерием инсулинорезистентности — суточная доза инсулина более 200 ед., что может быть поводом для проведения дифференциальной диагностики иммунной и биологической инсулинорезистентности, хотя бы по такому косвенному в данном случае критерию, как антитела к инсулину в сыворотке крови больного. Следует заметить, что критерий инсулинорезистентности 200 ед./сут был введен в результате ошибочных рассуждений. В ранних экспериментальных исследованиях на собаках было установлено, что суточная секреция инсулина у них не превышает 60 ед. Рассчитав потребность инсулина у собаки на 1 кг массы ее тела, исследователи с учетом средней массы тела человека сделали заключение, что в норме у человека секретируется 200 ед. инсулина в сутки. В дальнейшем было установлено, что и у человека суточная секреция инсулина не превышает 60 ед., но от критерия инсулинорезистентности 200 ед./сут клиницисты так и не отказались.
Развитие липоатрофии (исчезновение подкожно-жировой клетчатки) в месте введения инсулина также связано с антителами к инсулину, относящимися главным образом к IgG и IgM и блокирующими биологическое действие инсулина. Эти антитела, накапливаясь в месте инъекции препарата инсулина в высоких концентрациях (за счет высокой концентрации антигена инсулина в месте введения), начинают конкурировать с рецепторами к инсулину на адипоцитах. В итоге липогенный эффект инсулина в месте введения блокируется и жир из подкожно-жировой клетчатки исчезает. Это удалось косвенно доказать при иммунологическом обследовании детей, больных диабетом и липоатрофиями, в месте введения инсулина — титр антител к инсулину у них просто «зашкаливал». Понятна, исходя из сказанного, эффективность в лечении липоатрофии смены вида инсулина с препарата свиного инсулина на препарат инсулина человека: антитела, выработанные на свиной инсулин, не взаимодействовали с инсулином человека и снималось их блокирующее инсулин действие на адипоциты.
В настоящее время липоатрофии в местах инъекции инсулина не наблюдаются, но если бы они и возникли, то, вероятно, эффективной была бы уже замена человеческого инсулина на аналоги инсулина человека, и наоборот, в зависимости от того, на каком инсулине развилась липоатрофия.
Однако проблема местных реакций на препарат инсулина не исчезла. Так называемая липогипертрофия все еще наблюдается и связана не с гипертрофией адипоцитов, как, казалось бы, следует из названия, а с развитием рубцовой ткани в месте подкожной инъекции, причем мягкоэластической консистенции, имитирующей локальную гипертрофию подкожно-жировой ткани. Генез этой побочной реакции неясен, как и генез любого келоида, но механизм, вероятно, травматический, поскольку эти участки возникают прежде всего у лиц, редко меняющих место введения инсулина и иглу для инъекций (ее необходимо выбрасывать после каждой инъекции!). Поэтому рекомендации очевидны — избегать введения инсулина в липогипертрофический участок, тем более что всасывание инсулина из него оказывается сниженным и непрогнозируемым. Обязательно менять каждый раз место введения и иглы для введения инсулина, которыми больные должны быть обеспечены в достаточном количестве.
И, наконец, наиболее трудно дифференцируемы неспецифические воспалительные реакции в месте введения инсулина, которые обычно проявляются уплотнениями в подкожно-жировой клетчатке, возникающими на следующий день после инъекции и медленно в течение дней или недель рассасывающимися. Ранее все они обычно относились к аллергическим реакциям замедленного типа1, но с учетом высокой очистки препаратов инсулина больше их таковыми не считают. Их можно охарактеризовать таким достаточно размытым термином, как «раздражение», или более профессиональным — «воспаление» — в месте введения инсулина. Пожалуй, можно указать две наиболее распространенные причины этих местных реакций. Прежде всего, это введение холодного препарата инсулина, вынутого из холодильника непосредственно перед инъекцией. Следует обратить внимание больного, что флаконы (инсулиновая ручка с картриджем), используемые для инсулинотерапии, следует хранить при комнатной температуре. Качество препарата инсулина при этом не пострадает, особенно если придерживаться общего правила, что флакон (картридж) используют не более месяца и выбрасывают по истечении этого срока, даже если инсулин в нем остался.
Другая причина местных воспалительных реакций связана с «кислотностью» препарата инсулина. Первые препараты инсулина были «кислыми» по составу, поскольку только в такой среде инсулин не кристаллизуется. Однако кислые растворы вызывают поражение тканей и, соответственно, воспалительные реакции в месте инъекции. Химики потратили немало усилий, чтобы приготовить «некислые», так называемые «нейтральные», препараты инсулина, в которых он оставался полностью растворенным. И почти (!) все современные препараты инсулина нейтральны, за исключением препарата Лантус, в котором пролонгирование обеспечивается именно кристаллизацией инсулина. Из-за этого на его введение чаще, чем на другие препараты, развиваются местные воспалительные реакции. Метод лечения — вводить инсулин в глубокие слои подкожно-жировой клетчатки, чтобы воспаление не проявлялось на коже, что доставляет наибольшее беспокойство. На эффекте лечения эти реакции не сказываются, и не становятся поводом для смены препарата, т.е. реакции выражены достаточно умеренно.
Мы провели специальное исследование, направленное на выяснение вреда нерегулярной смены инсулиновой иглы после каждой инъекции инсулина, и установили, что неприятные ощущения во время и в месте введения инсулина возникают тем чаще, чем реже меняют иглу для инъекций.
Что не случайно, если учесть характер изменения иглы при повторном ее использовании. Следует заметить, что фирмой-производителем разработана специальная технология изготовления атравматичных инсулиновых игл. Однако после первой же инъекции игла теряет атравматичные свойства, при частом использовании становится и вовсе непригодной.
Инфицирование иглы встречалось тем чаще, чем реже ее меняли. Но у некоторых больных игла оказывалась инфицированной после первой же инъекции.
Совершенно новым, ранее не встречавшимся побочным эффектом инсулинотерапии, индуцированным новыми технологиями производства препаратов инсулина, стала массовая инсулинофобия — боязнь лечения определенными препаратами инсулина, распространенная среди широких масс населения. В качестве примера можно привести отказ от лечения свиным инсулином по религиозным соображениям. В свое время, главным образом в США, была развернута кампания против генно-инженерных инсулинов в рамках протеста против генно-инженерных продуктов в принципе.

Видео: Допинг без купюр Гормон роста