Психология и психотерапия

Невротическая потребность в любви и привязанности часто принимаетформу сексуальной страсти или ненасытной потребности в сексуальномудовлетворении. В свете этого факта нам приходится поднять вопросо том, не вызван ли в целом феномен невротической потребностив любви неудовлетворенностью в сексуальной жизни, не вызвано ливсе это стремление к любви, контакту, пониманию, поддержке нестолько потребностью в успокоении, сколько неудовлетворенным либидо.
Фрейд был склонен именно так смотреть на этот вопрос. Он видел,что многие люди, страдающие неврозом, навязывают свою привязанностьдругим людям, цепляясь за них. Он описывал такое отношение каквозникающее в результате неудовлетворенного либидо. Эта концепция,однако, основана на определенных предпосылках. В ней заранее предполагается,что все те проявления, которые сами по себе не являются сексуальными,такие, как желание получить совет, одобрение или поддержку, являютсяформой выражения сексуальных потребностей, ослабленных или "сублимированных".Более того, в ней также заранее предполагается, что нежность являетсярезультатом запрещенного или "сублимированного" проявлениясексуальных влечений.
Такие предположения не имеют подтверждения. Связи между чувствамилюбви, привязанности, проявлениями нежности и сексуальностью неявляются столь тесными, как мы иногда полагаем. Антропологи иисторики утверждают, что индивидуальная любовь - это продукт культурногоразвития. Бриффолт полагает, что сексуальность имеет более близкоеотношение к жестокости, чем к нежности, хотя его утверждения неявляются вполне убедительными. Однако из наблюдений, почерпнутыхв нашей культуре, мы знаем, что сексуальность может существоватьбез любви или нежности, а любовь или нежность - без сексуальныхчувств. Например, нет никаких доказательств того, что нежностьмежду матерью и ребенком имеет сексуальную природу. Все, что мыможем заметить, - и это результат открытия, сделанного Фрейдом- так это то, что могут присутствовать сексуальные элементы. Мыможем наблюдать многообразные связи между нежностью и сексуальностью:нежность иногда предшествует сексуальным чувствам- человек способениспытывать сексуальные желания, осознавая при этом лишь наличиенежных чувств- сексуальные желания могут стимулировать нежныечувства или переходить в них. Хотя такие переходы между нежностьюи сексуальностью определенно указывают на тесную связь между ними,тем не менее представляется более правильным быть осторожнее идопускать существование двух различных категорий чувств, которыемогут совпадать, переходить друг в друга или заменяться одно другим.
Кроме того, если мы примем предположение Фрейда о том, что неудовлетворенноелибидо является побуждающей силой в поиске любви, то едва ли будетпонятно, почему мы находим то же самое страстное стремление клюбви, со всеми описанными осложнениями - собственническим отношением,требованиями безоговорочной любви, чувством отвержения и т.д.,- у лиц, чья сексуальная жизнь с физиологической точки зренияявляется полностью удовлетворительной. Однако, поскольку нет сомненияв том, что такие случаи действительно существуют, неизменно приходишьк заключению, что неудовлетворенное либидо не объясняет данноеявление, но его причины лежат вне сексуальной сферы*. /* Случаи,подобные этим, где определенные расстройства в эмоциональной сфересосуществуют со способностью получать полное сексуальное удовлетворение,всегда представляли собой загадку для анализа, но тот факт, чтоони не подпадают под теорию либидо, не препятствует их существованию./
Наконец, если невротическая потребность в любви была бы толькосексуальным феноменом, нам было бы затруднительно понять многообразные,связанные с ней проблемы, такие, как собственническое отношение,требование безоговорочной любви, чувство отверженности. Надо признать,что эти различные проблемы были установлены и детально описаны:например, ревность прослеживалась вплоть до соперничества детейв семье или Эдипова комплекса- безоговорочная любовь - до оральногоэротизма- собственническое отношение - до анального эротизма ит.д. Но при этом не было понимания, что в реальности весь спектротношений и реакций, описанных в предыдущих главах, предстаеткак целостная структура. Без признания тревоги как движущей силы,стоящей за потребностью в любви, мы не сможем понять всех техусловий, при которых данная потребность возрастает или уменьшается.
Посредством искусного метода свободных ассоциаций Фрейда в процессеанализа можно проследить точную связь между тревогой и потребностьюв любви, в особенности если обратить внимание на колебания потребностипациента в любви и привязанности. После периода совместной конструктивнойработы пациент может внезапно изменить свое поведение и начатьвыдвигать требования о продлении времени, отводимого ему аналитиком,или страстно возжелать дружбы аналитика, или начать слепо восхищатьсяим, или может стать чрезмерно ревнивым, начать проявлять собственническиечувства, свою уязвленность, сетуя, что он является "не болеечем пациентом". Одновременно у него возрастает тревожность,проявляющаяся либо в сновидениях, либо в чувстве преследования,либо в физиологических симптомах, таких, как понос или частыепозывы к мочеиспусканию. Пациент не осознает, что испытывает тревожностьили что его усилившаяся потребность в аналитике обусловлена лишьего собственной тревожностью. Если аналитик выявит эту связь ипокажет ее пациенту, то вместе они установят, что непосредственноперед внезапной влюбленностью были затронуты проблемы, которыевызвали у пациента тревогу- например, он, может быть, воспринялинтерпретацию аналитика как несправедливое обвинение или как унижение.
Последовательность реакций представляется следующей: возникаетпроблема, обсуждение которой вызывает сильную враждебность, направленнуюпротив аналитика- пациент начинает ненавидеть аналитика, желатьего смерти- он немедленно вытесняет свои враждебные побуждения,у него появляется страх, и в силу потребности в утешении он цепляетсяза аналитика- когда эти реакции тщательно прорабатываются, враждебность,тревожность и вместе с ними повышенная потребность в любви отступаютна задний план. Повышенная потребность в любви, по-видимому, стольпостоянно представляет собой результат тревожности, что ее вполнеможно рассматривать как сигнал неблагополучия, указывающий нато, что тревожность близка к выходу наружу и требует успокоения.Описанный процесс вовсе не ограничивается только процессом анализа.В точности такие же реакции имеют место в личных отношениях. Например,в браке муж может навязчиво льнуть к своей жене, быть ревнивымсобственником, идеализировать ее и восхищаться ею, хотя в глубинедуши ненавидеть и бояться ее.
О чрезмерно сильной преданности, маскирующей скрываемую ненависть,оправданно говорить как о "сверхкомпенсации", сознаваяпри этом, что этот термин дает лишь грубое описание и ничего неговорит о движущих силах этого процесса.
Если вследствие всех вышеприведенных причин мы отказываемся признаватьсексуальную этиологию потребности в любви, тогда возникает вопрос,случаен ли тот факт, что невротическая потребность в любви иногдаидет в паре с сексуальными желаниями, или целиком представляетсякак сексуальное желание, или же имеются определенные условия,при которых потребность в любви ощущается и выражается половымпутем.
В определенной мере сексуальная форма выражения потребности влюбви зависит от того, благоприятствуют этому внешние обстоятельстваили нет. До некоторой степени она зависит от особенностей культуры,различий в жизненной энергии и сексуальном темпераменте. И, наконец,она зависит от того, является ли сексуальная жизнь человека удовлетворительной,ибо, если она таковой не является, он с большей вероятностью будетреагировать сексуальным образом, нежели удовлетворенные сексуальнойжизнью лица.
Хотя все эти факторы самоочевидны и оказывают определенное влияниена реакцию индивида, они не объясняют в достаточной степени основополагающиеиндивидуальные различия. У данной категории людей, проявляющейневротическую потребность в любви, эти реакции колеблются от одногочеловека к другому. Так, имеется некоторая категория лиц, чьиконтакты с другими немедленно, почти принудительно, принимаютсексуальную окраску большей или меньшей интенсивности, в то времякак у большинства лиц сексуальная возбудимость или сексуальныедействия находятся в границах нормального диапазона чувств и поведения.
К первой группе относятся люди, которые непрерывно переходят отодной сексуальной связи к другой. Более близкое знание их реакцийпоказывает, что они чувствуют свою небезопасность, незащищенностьи крайнюю неустойчивость, когда находятся вне какой-либо связиили не видят прямой возможности установить ее. К той же группе,хотя и подчиняясь большему числу внутренних запретов, относятсялюди, которые имеют ограниченные связи, но склонны создавать эротическуюатмосферу в отношениях с другими людьми независимо от того, чувствуютони к ним особую привязанность или нет. Наконец, сюда можно отнестии третью группу лиц, с еще большими сексуальными запретами, которые,однако, легко возбуждаются сексуально и навязчиво ищут потенциальногосексуального партнера в каждом мужчине или женщине. В этой последнейподгруппе навязчивая мастурбация может - но не обязательно должна- занимать место сексуальных отношений.
Для этой группы характерны многочисленные вариации в степени достигаемогофизического удовлетворения, но общей чертой представителей даннойгруппы, помимо навязчивой природы их сексуальных потребностей,является определенная неразборчивость в выборе партнеров. Ониобладают теми же самыми характеристиками, которые мы уже обнаружилипри общем рассмотрении лиц с невротической потребностью в любви.Кроме того, поражает несоответствие между их готовностью иметьсексуальные отношения, реальные или воображаемые, и глубоким нарушениемих эмоциональных отношений с другими людьми, - нарушением, котороеболее значительно, чем в среднем у человека, преследуемого базальнойтревожностью. Эти люди не только не могут верить в любовь, ноприходят в полное смятение (или, если речь идет о мужчинах, становятсяимпотентны), если им предлагается любовь. Они могут осознаватьсвое защитное отношение или склоняться к обвинению своих партнеров.В последнем случае они убеждены в том, что им никогда не доводилосьи не доведется встретить хорошую девушку или добродетельного мужчину.
Сексуальные отношения означают для них не только облегчение специфическогосексуального напряжения, но также являются единственным путемустановления человеческого контакта. Если у человека выработалосьубеждение, что для него практически исключена возможность получениялюбви, то тогда физический контакт может служить заменителем эмоциональныхсвязей. В этом случае сексуальность является основным, если неединственным, мостом, связывающим его с другими людьми, и поэтомуприобретает чрезмерное значение.
У некоторых людей недостаток разборчивости проявляется в отношениипола потенциального партнера- они будут активно искать отношенийс обоими полами или будут пассивно уступать сексуальным притязаниямбезотносительно к тому, исходят ли они от лица противоположногоили одного с ними пола. Первый тип нас здесь не интересует, потомучто, несмотря на то, что у его представителей сексуальность такжепоставлена на службу установления человеческого контакта, которыйтруднодостижим иным образом, основополагающим мотивом являетсяне столько потребность в любви, сколько стремление подчинять себе,или, точнее, покорять и подавлять других. Это стремление можетбыть столь властным, что сексуальные различия стираются. Как мужчины,так и женщины должны быть подчинены - сексуально или иным путем.Но лиц второй группы, которые склонны уступать сексуальным притязаниямобоих полов, толкает на это неослабевающая потребность в любви,особенно страх потерять очередного партнера из-за своего отказана предложение сексуального плана или если они осмелятся защищатьсебя от каких-либо, справедливых или несправедливых, притязанийпо отношению к ним.
По моему мнению, ошибочно объяснять феномен неразборчивости всвязях с представителями обоих полов на основе бисексуальности.В этих случаях нет указаний на подлинное влечение к лицам своегопола. Кажущиеся гомосексуальные наклонности исчезают, как толькоместо тревожности занимает здоровая уверенность в себе, точнотак же исчезает неразборчивость в отношениях с противоположнымполом.
То, что говорилось о бисексуальных отношениях, может также пролитьнекоторый свет на проблему гомосексуализма. В действительностиимеется много промежуточных стадий между описанным "бисексуальным"и собственно гомосексуальным типом. В истории последнего имеютсяопределенные факторы, ответственные за то, что он не признаетчеловека противоположного пола в качестве сексуального партнера.Конечно, проблема гомосексуализма намного сложнее, чтобы бытьпонятой с какой-либо одной точки зрения. Здесь достаточно сказать,что я еще не встречала гомосексуального человека, у которого неимели бы также место факторы, характерные для "бисексуальной"группы.
В последние несколько лет некоторые психоаналитики указывали навозможность усиления сексуальных желаний вследствие того, чтосексуальное возбуждение и удовлетворение служат выходом для тревожностии скапливающегося психологического напряжения. Это механическоеобъяснение может иметь свои основания. Однако я считаю, что имеютместо также психологические процессы, которые ведут от тревожностик возрастанию сексуальных потребностей, и что можно выявить этипроцессы. Такое представление базируется как на психоаналитическихнаблюдениях, так и на исследовании истории жизни таких пациентовв сочетании с изучением их черт характера вне сексуальной сферы.
Пациенты этого типа могут с самого начала безумно влюбляться ваналитика, пылко требуя ответной любви. Или сохранять выраженнуюотчужденность в ходе анализа, перенося свою потребность в сексуальнойблизости вовне, на какого-либо человека, напоминающего аналитика.Или, наконец, потребность такого человека устанавливать сексуальныйконтакт с аналитиком может проявляться исключительно в сновиденияхили в сексуальном возбуждении во время сеанса. Пациенты частокрайне удивлены этими явными признаками сексуального желания,потому что не чувствуют ни увлечения, ни каких-либо признаковлюбви к аналитику, а также какой-либо привязанности к ним со стороныаналитика. В действительности сексуальная привлекательность, исходящаяот аналитика, не играет никакой заметной роли, точно так же каксексуальный темперамент таких пациентов не является более пылкимили неконтролируемым, чем у других, а их тревожность - большейили меньшей, чем у других пациентов. Что характеризует их, такэто глубокое неверие ни в какую искреннюю любовь. Они глубокоубеждены в том, что аналитик интересуется их проблемами и имисамими лишь вследствие скрытых мотивов, что в глубине души онпрезирает их и что, вероятно, он принесет им больше вреда, чемпользы.
Из-за невротической сверхчувствительности в каждом случае психоанализаимеют место реакции злобы, гнева и подозрительности, но у пациентовс особенно сильными сексуальными потребностями эти реакции формируютпостоянное и стойкое отношение. Создается впечатление, что существуетневидимая, однако непроницаемая стена между аналитиком и пациентом.Когда такие пациенты сталкиваются с собственной трудной проблемой,их первое побуждение - сдаться, бросить психоанализ. Их поведениево время анализа представляет точную копию того, что они делаливсю жизнь. Разница заключается лишь в том, что до анализа онибыли в состоянии избегать знания о том, сколь хрупкими и запутаннымив действительности были их личные отношения. Легкое вступлениев сексуальный контакт способствовало запутанности ситуации и велоих к мысли о хороших человеческих отношениях в целом.
Описанные мной отношения столь регулярно встречаются вместе, чтокаждый раз, когда пациент с самого начала психоанализа начинаетобнаруживать сексуальные желания, фантазии или сновидения в отношениианалитика, я готова найти особенно глубокие нарушения в его личныхотношениях. В соответствии со всеми наблюдениями на этот счетможно утверждать, что пол аналитика более менее безразличен. Успешнаяработа аналитика с пациентом может иметь одинаковый результатдля обоих. Поэтому было бы грубой ошибкой принимать за чистуюмонету их гомосексуальные желания, выражаемые в сновидениях илииным образом.
Большая доля того, что предстает как сексуальность, в реальностиимеет очень мало общего с ней, но является выражением желанияполучить успокоение. Если не принимать этого во внимание, можнопереоценить роль сексуальности.
Человек, чьи сексуальные потребности возрастают под неосознаваемымвлиянием тревожности, наивно склонен приписывать интенсивностьсвоих сексуальных потребностей врожденному темпераменту или свободеот общепринятых табу. Делая это, он совершает ту же самую ошибку,что и люди, переоценивающие свою потребность в сне, воображая,что их конституция требует десяти или более часов сна, в то времякак в действительности их повышенная потребность в сне может бытьвызвана различными, не находящими выхода эмоциями. Сон может служитьв качестве одного из средств ухода от всех конфликтов. То же самоеотносится к еде или питью. Еда, питье, сон, сексуальность являютсяжизненно важными потребностями. Их интенсивность колеблется нетолько вместе с индивидуальной конституцией, но также зависитот многих других условий: климата, источников удовлетворения,внешней стимуляции, степени тяжести работы, физических условий.Но все эти потребности также могут возрастать в результате действиябессознательных факторов.
Связь между сексуальностью и потребностью в любви проливает светна проблему полового воздержания. Насколько легко человек можетпереносить половое воздержание, зависит от культуры и индивидуальныхособенностей, а также от различных психологических и физическихфакторов. Однако нетрудно заметить, что человек, нуждающийся всексуальности как средстве ослабления тревожности, особенно неспособентерпеть какое-либо воздержание, даже кратковременное.
Эти соображения ведут к определенным размышлениям относительнотой роли, которую сексуальность играет в нашей культуре. Мы имеемтенденцию с определенной гордостью и удовлетворением смотретьна наше либеральное отношение к сексуальности. Конечно, со временвикторианской эпохи произошли изменения к лучшему. У нас большесвободы в сексуальных отношениях и больше возможностей получитьудовлетворение. Последнее в особенности справедливо для женщин:фригидность более не считается нормальным состоянием женщин, аобщепризнана в качестве недостатка. Однако, несмотря на такоеизменение, улучшение далеко еще не является столь обширным, какэто может представляться, потому что в настоящее время весьмазначительная часть сексуальной активности является скорее выходомдля психологических напряжений, чем подлинным сексуальным влечением,и поэтому должна рассматриваться скорее как средство успокоения,а не как подлинное сексуальное наслаждение или счастье.
Культурная ситуация отражается также в психоаналитических концепциях.Одним из величайших достижений Фрейда является то, что он содействовалприданию сексуальности ее подлинного важного значения. Однакосексуальными считаются многие явления, которые в действительностиявляются выражением сложных невротических состояний, и главнымобразом выражением невротической потребности в любви. Например,сексуальные желания в отношении аналитика обычно интерпретируютсякак повторение сексуальной фиксации на отце или матери, но нередкововсе не являются подлинными сексуальными желаниями, а служатвыражением некоторого успокаивающего контакта для снижения тревожности.Конечно, пациент часто высказывает ассоциации или сновидения (выражающие,например, желание лежать возле груди матери или возвратиться вматеринскую утробу), которые предполагают "перенесение"на фигуры отца или матери. Однако мы не должны забывать, что такоевидимое перенесение может быть лишь формой, в которой выражаетсяпотребность пациента в любви или заботе.
Даже если желания в отношении аналитика воспринимаются как прямоеповторение сходных желаний в отношении отца или матери, это небудет доказательством того, что инфантильная привязанность к родителямсама по себе является подлинно сексуальной привязанностью. Имеетсямного свидетельств того, что во взрослых неврозах все черты любвии ревности, которые Фрейд описал как черты Эдипова комплекса,могут существовать уже в детстве, но такие случаи встречаютсяне так часто, как предполагал Фрейд. Как я уже упоминала, я считаю,что Эдипов комплекс является не первичным процессом, а результатомнескольких процессов, разных по своей природе. Он может быть,скорее, простой реакцией ребенка, вызванной сексуально окрашеннымиласками родителей, или наблюдением им сексуальных сцен, или поведениемодного из родителей, который делает ребенка объектом слепой привязанности.С другой стороны, он может быть результатом намного более сложныхпроцессов. Как я уже упоминала, в тех семейных ситуациях, которыепредставляют обильную почву для развития Эдипова комплекса, уребенка обычно имели место сильный страх и враждебность, и в результатеих вытеснения развивается тревожность. Мне представляется вероятным,что в этих случаях Эдипов комплекс возникает вследствие того,что ребенок льнет к одному из родителей ради успокоения. В действительностиполностью развившийся Эдипов комплекс, как он был описан Фрейдом,обнаруживает все эти тенденции: чрезмерные требования безусловнойлюбви, ревность, собственническое отношение, ненависть вследствиеотвержения, - которые характерны для невротической потребностив любви. В этих случаях Эдипов комплекс нельзя рассматривать какисточник невроза, так как он сам является невротическим образованием.

Хорни К. Невротическая личность нашего времени.
М., 1993, стр.116-126