Культура врача

Видео: Культура речи врача / студенты РязГМУ

Представители профессий, имеющие постоянный контакт со здоровыми и больными людьми (инвалидами), должны быть носителями высокой культуры, помня, что «культура и внешний лоск — совершенно различные вещи» (Эмерсон).

Для всех специалистов естественным должно стать стремление к познанию всего прекрасного и возвышенного. «Решающим и определяющим качеством клинической работы является не методика исследования, а культура собственной личности врача» (Билибин). Все это необходимо как одно из условий эффективной профессиональной деятельности.

Сопереживания, волнения при прикосновении к миру искусства (живописи, музыки, театра, произведений классической литературы) — это всестороннее развитие личности, формирование высокой нравственности, эффективный контакт с больным (инвалидом). Искусство вносит гармонию в личность того или иного специалиста ускоряет поиски правильных решений, казалось бы, в безысходных ситуациях, успокаивает, разрешает духовные конфликты. Чувство прекрасного охраняет специалиста от крайностей, рационализма, оживляет его творческие силы, активизирует мысль, гуманизирует профессиональную деятельность. Именно умственная культура обеспечивает утонченные чувства. «Просвещенный разум облагораживает нравственные чувства: голова должна воспитывать сердце» (Шиллер).

Если врача перестают интересовать поэзия, музыка, гуманитарные науки, то можно не сомневаться в том, что угасает его интерес к окружающему миру, в частности к больному человеку. Безразличие к произведениям искусства ослабляет чувство сопереживания, способствует появлению таких отрицательных нравственных качеств, как грубость, страдания больного он будет воспринимать только разумом. В этом отношении весьма созвучны слова известного российского художника Левитана о том, что «больное сердце можно лечить только сердцем».

К Сиденагаму, этому английскому Гиппократу, однажды обратился молодой медик с просьбой посоветовать, какие следует читать книги, чтобы стать хорошим врачом. «Читайте, мой друг, «Дон Кихота» Сервантеса — это прекрасная добрая книга, которую я сам часто перечитываю», — ответил знаменитый врач.

Врач, общаясь с больными (инвалидами), являющимися представителями различных слоев населения, должен быть всесторонне подготовлен, чтобы всегда найти общую тему для разговора, которая могла бы стать предпосылкой успешного лечения.

В формировании нравственного облика врачей важное значение имеет воспитание культуры чувств, и в частности приобщение к миру прекрасного. Как указывал Аристотель «...музыка способна оказывать известное воздействие на этическую сторону души». В.Ф. Одоевский говорил, что «музыка в большей связи с нравственными поступками человека, нежели как обыкновенно думают».



Для врача способность к восприятию явлений искусства важно как одно из средств формирования клинического мышления. Д. Дидро писал: «Воображение! Без этого нельзя быть ни поэтом, пи философом, пи умным человеком, ни мыслящим существом, ни просто человеком. Воображение — это способность вызвать образы. Человек, начисто лишенный этой способности, был бы тупицей». Развивая воображение, интуицию, фантазию, активное художественное восприятие вырабатывает навыки мыслить ассоциативно. Врач, как отмечал знаменитый отечественный хирург Н. Бурденко, с ярким воображением ошибается реже, чем честный педант и только трудолюбивый исследователь.

Увлечение односторонней практической или научной деятельностью, как правило, ведет к одностороннему развитию личности и осуждается даже теми специалистами, которые сами не избежали подобной однобокости в своем интеллектуальном развитии, хотя и смогли добиться на пике науки выдающихся успехов. Чарльз Дарвин вспоминает не без сожаления, что он «почти потерял художественный вкус к картинам и музыке и поэтому, если бы мог начать свою жизнь сначала, то взял бы за правило, по крайней мере, один раз в педелю читать какое-нибудь поэтическое произведение или слушать хорошую музыку». Он считал, что «утрата восприимчивости к подобным вещам — утрата счастья, возможно, что она вредно отражается на интеллекте, и, во всяком случае, она приносит непоправимый ущерб развитию нравственности человека, ослабляя эмоциональную ее сторону».

Видный отечественный хирург С. Юдин подчеркивал, что «Монотонная работа без живительных встрясок поэзии, искусства и путешествий создает успокоение, привычку к обветшалым предметам старины, примирение с пошлостью и мелкими целями, что в таких условиях вырабатывается постепенно не интерес к жизни, а заинтересованность в ее призраках: материальном достатке, деньгах, чинах, орденах и сплетнях. Мы видели столько раз, как угасали и потухали многообещающие даже яркие таланты, как гибли они не от алкоголя — этого самого страшного бича бывшей русской действительности, а от скуки и однообразия».



Есть люди, которые судят о медицине не хуже больных, ибо их самих не раз посещали недуги, и одновременно понимали не меньше врачей, поскольку лично выслушивали пациентов и сидели у постели страждущих. Они стремятся обо всем этом рассказать другим, и чем доступнее, тем лучше. Эти люди — писатели и врачи. Как справедливо сказал на Международном конгрессе врачей в Париже Андре Моруа: «Между писателями и врачами есть глубокое родство, поскольку и те и другие относятся к человеческим существам со страстным вниманием, и те и другие забывают о себе ради людей». Поэтому не случайно медиками были такие великие писатели, как Рабле, Шиллер, Моруа, Конан Дойль, Чехов, Вересаев, Булгаков и др. В одном из очерков Андре Моруа писал: «Великий писатель должен охватывать все стороны человеческого существования».

Посмотрите, как классики русской литературы, будучи не медиками, так полно, ярко, глубоко, по вместе с тем просто и естественно представили описание ряда болезненных состояний. Вспомним роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» или рассказ Д.В. Григоровича «Сон Каренина». В рассказе Л.Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» приводится описание внутреннего мира больного, страдающего онкологическим заболеванием. А.И. Куприн в рассказе «В цирке» прекрасно описал клиническую картину приступа грудной жабы (стенокардии) у циркового атлета.

A. П. Чехов говорил, что «настоящий писатель — это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди».
B. В. Вересаев учился в Петербургском университете на историко-филологическом факультете. В 1888 г. он поступает в Дерптский университет на медицинский факультет. В своей «Автобиографии» он так позднее объяснил свое стремление стать врачом: «Моей мечтой было стать писателем, а для этого представлялось необходимым знание биологической стороны человека, его физиологии и патологии- кроме того, специальность врача давала возможность близко сходиться с людьми самых разнообразных слоев и укладов». Он же далее сказал: «С тех пор прошло более двух веков: медицина сделала вперед гигантский шаг, во многом она стала наукой, и все-таки какая еще громадная область остается в ней, где и в настоящее время самыми лучшими учителями являются Сервантес, Шекспир, Толстой, никакого отношения к медицине не имеющие».

Глубокое знание жизни во всех ее проявления, в сочетании с величайшей и пытливой наблюдательностью позволяло писателям, не знавшим медицину, довольно четко и ясно описывать клиническую картину ряда болезненных состояний.
За 9 лет до того, как Вересаев начал свои «Записки врача», в 1886 г., в Москве на дверях двухэтажного особняка появилась чугунная табличка «Доктор Чехов». Будущий писатель главным в своей жизни считал медицину. Он дорожил и гордился званием врача. Когда Российская академия паук избрала его почетным членом, он написал жене Ольге Леонардовне Книппер, актрисе Московского художественного театра: «...хотел я сначала сделать тебя женою почетного академика, но потом решил, что быть женою лекаря куда приятнее».

А.П. Чехов создал исключительно точную и яркую прозу, в которой слились воедино художественные и научные медицинские элементы. Французский врач Анри Бернар Дюкло посвятил свою докторскую диссертацию теме «Антон Чехов — врач и писатель».

«В творчестве Чехова, — писал Дюкло, — множество больных, есть и описания отдельных случаев, и клинические наблюдения. Но нас интересуют не патологические и эпидемиологические подробности, а то умение, с каким Чехов несколькими штрихами, несколькими словами, даже не прибегая к научным терминам, дает возможность читателю-медику распознать симптомы болезни и поставить диагноз... Писателю недостаточно видеть людей, он должен уметь наблюдать и схватывать их важнейшие черты».

В заключение данной главы уместно привести слова Н.Г. Чернышевского: «Ученая литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости».

Лисовский В.А., Евсеев С.П., Голофеевский В.Ю., Мироненко А.Н.