Беременность в истории человечества

Соответствующий импульс живет в нас столь глубоко, что даже самые утонченные меры противодействия ему оказываются слишком узкозахватными, о чем свидетельствует возрастающее количество нежеланных беременностей. Наконец, самые глубоколежащие архетипические модели нашей психики нацелены именно на сохранение вида, и они являются ровесницами человечества. Вот почему, невзирая на всю мораль и этику, многие мужчины и сегодня идут по следам отца богов Зевса и пытаются повсеместно распространить свое семя, которое подсознательно в эволюционном смысле они считают самым лучшим. Женщины, напротив, до наших дней сохранили в себе программу Геры, его жены, и пытаются заполучить в супруги самого лучшего из доступных доноров семени и привязать его к их общей семье с целью обеспечения защиты и безопасности.
В современном обществе мужской паттерн расценивается с точки зрения морали как сомнительный, а женский — как понятный, но устаревший. Относительность этой оценки становится очевидной, если попытаться «просмотреть» историю вперед. Представьте, большинство женщин, которых дополнительно завоевывает современный Зевс, оказываются женщинами других, связанными с этими другими узами семьи. Они же, в свою очередь, лишь следуют программе и зачастую совершенно готовы к переменам, если на горизонте появляется более успешный донор семени. Разумеется, при этом женщина будет лелеять (нередко обманчивую) надежду на тот счет, что уж ей-то (не в пример предшественнице) удастся привязать его к себе. Они верят, что смогут сделать это, поскольку считают себя лучшими, но упускают из виду, что для него— в соответствии с его моделью — речь идет совсем не о формировании привязанности, а о сохранении его господства, его великолепия.
Еще одним моментом, имевшим свой смысл в контексте эволюции, является потребность в защите, которая дает о себе знать и в современных эмансипированных женщинах, как только они чувствуют, что в них зародилась новая жизнь. Это может проявиться через призму денег или внезапно и неожиданно возникающего, совершенно не вяжущегося с прежним образом жизни желания обзавестись собственным домом, свить «гнездо».
Вышедший из моды импульс, легко объяснимый с точки зрения эволюции, ориентирован на наращивание резервов. Резервов, которые могут накапливаться в тканях собственного тела и формироваться через удовлетворение дикого голода и желания есть за двоих, а могут заключаться и в желании женщины иметь собственные деньги, предназначенные только для нее и ее ребенка. Безусловно, за этим стоит недоверие, но оно относится совсем не к конкретному мужчине: дело в том, что на сцену выходит древняя архетипическая тема, связанная с опытом взаимодействия миллионов женщин с миллионами мужчин на протяжении миллионов лет. История показывает, что женщин, воспитывающих детей в одиночку, всегда было большинство, вне зависимости оттого, находились ли мужчины на войне, в крестовом походе, в деловых разъездах, на лесозаготовках или где-то еще.
Наконец, эволюция «хочет» показать, что она, или сохранение вида, играет ключевую роль, и что именно она будет расставлять соответствующие «знаки препинания». Для нее беременная женщина — вне зависимости от всех общественных и обусловленных духом времени модных течений — важнее, чем все и вся вокруг. Так что она расставит свои «знаки препинания», если сама женщина этого не сделает.
Если мы примем во внимание эту глубоко и подсознательно укорененную в нас потребность жизни, то нам будет легче классифицировать, понять и принять многие изменения, которые возникают у женщин в период беременности.