"Прислуживаться тошно..." о нелёгкой доле учителейя

Недавно прочитал, что в Липецкой области, в Усманском районе, примерно за год скоропостижно скончались или покончили с собой несколько директоров сельских школ и детских садов.

А 28 октября 2011 года повесился еще один директор школы. Можно было бы отнести это к разряду необычных, хотя и трагичных явлений, если бы не одна любопытная вещь... Эти несчастья происходят с некоторой закономерностью – после посещения погибшими управления образования или райадминистрации...

Я знаю очень много педагогов, которые давно на взводе. Так на взводе и живут по несколько лет. Иногда до смерти. До ранней смерти.

Мне в моей жизни пришлось несколько раз хоронить моих коллег-учителей. Хоронили уже поживших, но чаще – относительно молодых, до пятидесяти. Диагноз один: сердечный приступ. Не выдерживало сердце. Да это и немудрено. Посмотришь телевизор, послушаешь новости. Там над учительницей старой измывались ученики, тут чей-то бешеный папа избил до полусмерти ногами молоденькую учительницу. В таком-то городе учителя осудили и посадили за то, что указкой ударил ученика.

Вообще-то, слышал, за границей через каждые пять лет работы педагогу необходимо пройти годичный курс реабилитации. Сохраняется зарплата, но лечение и сеансы релаксации обязательны, без этого к работе не допустят. Ведь это не всякая психика выдержит – когда перед тобой каждый день проходят 100-200 учеников, и каждый со своим биополем, со своим зарядом доброты или ненависти.

Когда ещё я учился, к нам замещать уроки физики пришёл один учитель из вечерней школы. Мы за ним табуном ходили: настолько интересно он вёл уроки, настолько был начитанным, высококультурным. Мы с ним говорили не только о физике, но и о новинках литературы. Я выменял у него альбом хоральных прелюдий Баха на «Дрезденский» концерт Вивальди. Этот учитель по вечерам вёл секцию дзюдо. И я никак не понимал, почему он работает в вечерней школе, если он такой удивительный. А однажды на уроке понял.

Его вывел из себя наш одноклассник, известный школьный хулиган. И тогда Виктор Николаевич (так звали педагога) сначала бросил, и весьма удачно, в нарушителя кусок мела, а потом подошёл и укусил того за щёку&hellip- Думаю, что сегодня Виктора Николаевича, наверное, посадили бы. А тогда мы чуть не растерзали нашего одноклассника. Мы хотели учиться, хотели познавать новое, хотели общаться с интересным человеком, от которого повеяло свежестью и отсутствием фальши.

Сейчас в школу ходят отбывать. Большинство учащихся в школах не учится, поскольку чем дальше, тем это всё менее возможно. Учиться хорошо стало непрестижно. «Догоняются» потом, перед экзаменами, с репетиторами. А до того испытывают учительские нервы.

И учитель оказывается в клещах: с одной стороны – ученики, не читающие, ничем не интересующиеся, издевающиеся изощрённо, с другой – администрация школы, требующая хороших оценок, отчётов, планов, кучу других бумажек. И если что-то не получается, чаще всего начинают гнобить.

В одну из школ несколько лет назад пришли два молодых педагога. Если раньше существовал институт наставничества, то сейчас их бросили, как щенков: плывите. Через полтора года один из них ушёл: не выдержал неуважения учеников и прессинга администрации. Другой начал снимать стресс традиционным русским способом – до того, что стал приходить на уроки и даже на экзамены с солидным перегаром. А ведь шли они в институт, а потом в школу не просто так. Были, наверное, мечтателями, романтиками. Как раз этих качеств у современной молодёжи и не хватает. Но в школе их – бац! – как говорится, фейсом об тэйбл. И всё.

В одной из ростовских супернавороченных школ пришлось столкнуться со странным, можно сказать, даже курьёзным фактом. Несмотря на то что в учреждении реализовывались гимназические учебные планы, дети изучали по несколько языков, а всё преподавание как будто специально было перевёрнуто с ног на голову, несмотря на то что в каждом классе была интерактивная доска, а сама школьная доска была пластиковой и белой и писали на ней маркерами, в школе было просто некому мыть полы.

Вообще же по санитарным нормам кабинеты должны не только промываться по окончании занятий, но и на большой перемене должна вестись влажная уборка. Однако техслужащие это делать не соглашались, даже за родительскую доплату.



Как, вы думаете, должна была поступить администрация школы? Впрочем, как вы думаете и как должно быть, администрации вовсе неинтересно. Учителям сказали примерно так: «Это ваши проблемы – и решать вы их должны сами». Учителя посмекали немножко, посоветовались с родителями. Те не очень живо откликнулись на возможность дополнительных сборов. И от греха подальше педагоги от этой затеи отказались: чтоб хуже не было. Да к тому же нанять кого-то со стороны – опасно: а ну как болезнь какую заразную принесёт! И взяли учителя венички, взяли вёдра и швабры и после уроков стали сами мыть классы. Представляю состояние этих учителей.

Если это (мытьё полов) твоя работа, другое дело. А так – унижение. Но главное – что администрацию школы такое положение вполне устраивало. До той поры, пока кто-то не нажаловался. Было расследование, учителям запретили прикасаться к швабрам. А кто начал мыть? Да никто! То есть классы оставались просто грязными. И есть подозрение, что учителя по-прежнему, втихаря – закрываются на ключ и моют сами…

Другая ситуация. В одном из классов начальной школы учится мальчик. Ну, мальчик и мальчик, не шибко умный, но и не сказать, чтобы глупый. На уроках работает, только хулиганит. А домашние задания не делает. Вообще.

Учительница начала ставить в дневник двойки, писать замечания, приглашала маму. Пришла бабушка-инвалид, с которой мальчик живёт. Выяснилось, что мама сыном не занимается: личную жизнь устраивает. Но всё-таки тоже пришла – со своим нынешним поклонником. Но пришли они не к учительнице, а сразу к директору школы: «Ах, такая-сякая классная руководительница! Да как она может! Да как вы смеете! Да мы в министерстве ногой дверь открываем! Да нас все знают! Да мы вас в порошок сотрём!» И что?

А то, что как в той поговорке – правым оказался тот, кто быстрее добежал до микрофона. Виновата учительница. Несколько дней её полоскали и размазывали, несколько дней ублажали маму. Потом увидели, что мальчик чёй-то худенький. Предложили поставить на бесплатное питание. А для этого ж акт обследования жилищных условий нужен. Пошли к бабушке, где мальчик живёт, и поняли, почему тот домашние задания не делает и почему худой такой. Заниматься ему просто негде, санитарное состояние квартиры ужасное, да и кушать нечего.



Конечно, учительница виновата, что не сделала этого сама раньше, не посетила семью. Ну, ладно, проехали. Как же должна повести себя администрация?

Полетели от этих мамы и бабушки только клочки по закоулочкам? Нет, клочки полетели от учительницы. Ну не успела она добежать до микрофона!

Действительно, был и звонок в министерство, обещала мама прессу подключить. А всё руководство всегда дико почему-то боится огласки. Решили замять дело, ублажить жалобщицу, а учительницу приструнить. И вот теперь она, униженная и оскорблённая, «пытается полюбить» мальчика. Хотя в принципе мальчик-то и неплохой, маленький ещё. Но что из него вырастет? Ведь очень много сейчас развелось таких родителей, которые вместо воспитания откупаются от детей деньгами, дорогими игрушками, организацией развлечений, мнимой защитой (как в этом случае).

Но как же всё-таки должна была поступить администрация? Явной какой-то вины учительницы здесь и нет! Ну что она, преступление совершила? Да, надо было бы попенять в частной беседе, подсказать, если не так. Только не травить и не размазывать. Своего брата нельзя давать в обиду. А сейчас, особенно после введения подушевого финансирования, вообще учитель во всём виноват.
Я уже, помнится, писал о том, что как-то незаметно наше образование скатилось в сферу услуг. Сейчас так и говорят: предоставление образовательных услуг. А раз услуги, должны услуживать. Многие получают удовольствие, когда им услуживают. Особенно те, кто либо учился плохо, либо остались какие-то школьные обиды. Вот теперь такие люди на учителях и отыгрываются. А учитель со всех сторон виноват, со всех сторон бесправен. Как же! А вдруг огласка будет, вдруг ученики начнут в другие школы переходить!

И ведь права же и администрация школы. Ей тоже надо думать о том, чтобы финансирование учреждения сохранилось, чтобы столы-стулья, учебные пособия поставляли, чтобы нагрузка была учителям. Но сохраняется тревожная тенденция. «Старые учительские кадры» ветшают, а новые особо в школах не приживаются. Детсады строим, мест не хватает, вот-вот народ в школу повалит. Нужно будет новые классы открывать. А учителей-то и нету. Кончились как-то незаметно…

Кстати, недавно снова вспомнили об учителях на уровне руководства страны. Перед выборами. А педагогов в стране чуть ли не 5 миллионов. Это года два назад можно было говорить, что много их развелось, что сократить надо чуть ли не вполовину. А теперь вот нужны, и чем больше, тем лучше. Есть, правда, подозрение, что нужны всего-то на один день. Ну да ладно. Может, ошибаюсь.
Но вот в чём здесь дело. Раньше если повышалась зарплата, то повышалась она как-то пропорционально. А сейчас стараются поднять учительские зарплаты до средних по региону.

Наверное, есть такие, которые и до повышения зарабатывали в школе не меньше. Но это, как говорится, пахота на износ. В основном же заработки у педагогов меньше. Нет уже прежней уравниловки, когда получали все и одинаково. Зарплата зависит от категории, от достижений. Кроме основного оклада, существуют так называемые выплаты стимулирующего характера, иногда весьма значительные: за качество знаний, за достижения учащихся в олимпиадном движении, за победы в конкурсах и т.п. Да мало ли ещё за что можно придумать! Так вот что интересно. Этот надтарифный фонд как раз и подняли. А распоряжается им директор школы. Ну, вместе с ним, конечно, и завучи, и представитель профкома. Может, ещё кто. Вроде как бы даже опросные листы заполняются.

Однако если взять какую-нибудь далёкую сельскую школу, откуда хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь, где отродясь не бывало победителей крупных олимпиад, конкурсов и т.п., надтарифный фонд как распределять? А вот и догадайтесь&hellip- Чины людьми даются, а люди могут обмануться&hellip- Прав бессмертный Грибоедов!

Правда, было бы несправедливо говорить об учителях только как о жертвах нынешней системы российского образования. Чего греха таить, некоторые педагоги мастерски вымещают своё недовольство жизнью на учениках и их родителях. Но обычно такие люди прочно сидят на своём месте, так что скорее место затрещит и угнётся под ними, чем они уйдут. Такие есть в каждой школе, но их очень немного. Да и должны же ученики кого-то ненавидеть, не всех же любить!

Мы все жалеем своих детей, и это правильно. Мы опекаем их, мы болеем их болью, возмущаемся их возмущением. Мы готовы уничтожить весь мир, посмевший обидеть наше чадо. И если ребёнок пришёл из школы и начинает проклинать свою учительницу за мнимую несправедливость, чаще всего мы занимаем позицию ребёнка.

Ещё тридцать-сорок лет назад такое было немыслимо. Учитель находился на недосягаемой высоте, и мало у кого возникало желание перечить педагогу.

Теперь же учителя с этого пьедестала столкнули, стали топтать ногами и даже вытирать об него ноги. И защитить его некому, ибо он – прислуга.

Есть предложение: инициировать упразднение термина «образовательные услуги». Возродить настоящее профсоюзное движение в школах. Бороться за свои права. Из бумаг оставить только самые необходимые – те, например, что были в советской школе. Остальное также упразднить за ненадобностью. Провести это локальным актом. Разгрузить учителя. Дать ему возможность прочитать книгу, сходить в кино, просто отдохнуть.

&hellip-Когда-то очень давно директор нашей школы встречал нас по утрам на входе, здоровался, вглядывался в лица: «У Вас всё в порядке? Дома всё хорошо? Настроение боевое?»
И стоило жить, и работать стоило&hellip-